– Но я же еще только на первом месяце, – удивилась молодая женщина, когда поняла, что таким образом ее оберегают от возможного падения. – Мне еще не трудно ходить по лестницам.

– Но мало ли что, ваше высочество, – смущенно возразила дама, зрелая и солидная, но еще очень красивая и с прекрасными манерами. – Не дай Бог, какая беда. Лучше уж поберечься.

И Катрина не стала спорить. Она чувствовала себя совершенно чужой в этом мире, и пока еще боялась и этих стен, и этих традиций, и даже людей, которые вели себя столь подобострастно, что это не укладывалось в голове девушки, привыкшей к собственной незначительности. В Центре она была всего лишь обычной бессмертной, из небогатой семьи, и вынуждена зарабатывать себе на жизнь, зависеть от множества людей и обстоятельств. Потому почтительное отношение нервировало ее и заставляло постоянно ожидать подвоха, опасности.

Руин пришел к ней ночью лишь на третью неделю их пребывания в Провале, накануне коронации, к которой же все было готово. Только-только Катрине принесли три платья, роскошнейших одеяний, густо расшитых золотом и драгоценностями – они предназначались к следующему дню, и молодой женщине даже не надо было знать, в каком порядке предполагалось надевать их, потому что сама она не должна была и пальцем шевельнуть – все предстояло делать служанкам.

Муж вошел в ее спальню без стука, и тут же затворил за собой дверь. Вздохнул устало, расстегнул камзол и через голову потянул с себя рубашку. Катрина, обернувшись и увидев, как по-домашнему он ведет себя, снова стала рассматривать платье.

– Оно, наверное, неподъемное, – сказала она, оглаживая затейливый узор и камни в оправе, пришитые к ткани. – Я в нем свалюсь.

– Думаю, на самом деле все это не так страшно, как кажется, – Руин прошел в глубь комнаты и сел на кровать – широкую, с фигурными столбиками, под бархатным балдахином. Помолчал немного. – Тебе здесь не нравится, я ведь прав?

– Очень уж непривычно… Но я привыкну. Надеюсь.

– Не надо бояться этого мира. Я же вижу – ты боишься. Не надо. Тебе здесь никто не посмеет причинить вреда.

– Если не умудрится навредить тебе.

– Этого я не допущу, – Руин, сильно нажимая ладонью, потер голую грудь, покрытую редким и мягким волосом. Лицо у него было сумрачное и сосредоточенное. – Я достаточно хорошо знаю этот мир и то, как с ним нужно управляться.

– Ты решил стать провальским властителем? – она бледно улыбнулась.

– Пока – да. Разумеется, я не собираюсь провести здесь всю свою жизнь…

– Бесконечную.

– Даст Бог, если бесконечную. Я собираюсь навести здесь порядок, а потом передам сыну, если он захочет поиграть в правителя, или брату, если остепенится. Да видно будет. Здесь потребуется не меньше двадцати лет, чтобы привести мир в какое-то стабильное состояние. А может, и больше. Сейчас нечего загадывать. Если будет опасно, я переправлю тебя в Центр. Но, надеюсь, мне удастся управиться с местными проблемами, не прибегая к таким мерам предосторожности.

– Но тебе-то, как понимаю, ничего не грозит, – улыбнулась Катрина. – Ты даже из смерти способен вернуться.

Руин снова вздохнул. У него клокотало где-то в груди, в легких, и взгляд был очень грустный, можно даже сказать, тоскливый.

– Не так это просто, любимая.

Катрина вздрогнула. Это слово впервые сорвалось с губ ее мужа с тех пор, как он вернулся в Асгердан и унес ее из храма. Прозвучало оно так же, как звучало прежде, до того страшного дня, когда в дом ворвались чужие, и тело ее супруга превратилось в пепел. Теперь он произнес это так, что у молодой женщины вздрогнули плечи, и захотелось зареветь. Но она уже так часто ревела в последние дни (то, что ее отпустило прежнее напряжение, дало ей почувствовать себя живой, почти прежней, и выплакать все свои беды), что слез уже не осталось. Уткнувшись в расшитый рукав платья, она улыбалась и молчала.

– Потому ты и не пришел сразу? – спросила Катрина шепотом.

– Я не пришел бы и вовсе, если б не помощь. Я торчал там, во внепространстве, и не мог выбраться обратно.

– Кто же тебе помог?

– Гэр Некромант Дракон Ночи.

– Правда? – изумилась она. – А как?

– Он меня вызвал.

– То есть? Что ты имеешь в виду?

– Он меня вызвал. Как душу умершего, как демона. В каббалистический круг.

Катрина и сама не заметила, как села на пол. Она во все глаза смотрела на Руина, и шутка-то, пожалуй, была в его духе, но он явно не шутил.

– Э-э… То есть…

– Я объясню. Это было простое стечение обстоятельств. Гэр ведь в последнее время сдружился с Мэлокайном и Дэйном, я об этом слышал. Как я понял, Дэйн умудрился изобрести какое-то вещество, вызывающее у Мортимеров опьянение. Он пришел к Гэру продемонстрировать это вещество…

– Продемонстрировать?

– Как я понимаю, продемонстрировать его действие. На себе. А чтоб застолье было настоящим, то есть обоюдным, принес две бутылки коньяку и влил их в Гэра. Ну и сам, разумеется, напился – своим новоизобретенным веществом. Как я понял из их объяснений – пьяных и потому весьма неясных, клочных – они решили попробовать вызвать мою душу и побеседовать. Что и сделали.

– И что же?

– Мне только и нужно было, что помощь. Гэр и смог мне ее оказать. Как я понимаю, заклинание было весьма сложным, оно помогло мне не только вырваться из сетей внепространства, но и до конца материализовать тело. Мне, честно говоря, и самому интересно, как все это произошло.

– До конца? – Катрина сдвинула брови. – То есть ты находился в этом внепространстве в частично материализованном состоянии?

– Получается, что да.

– А как ты выбрался из круга? – ей становилось все смешнее.

– Говоря по правде, круг был начертан с нарушением правил. Я не слишком много понимаю в демонологии и некромантии, но мне сразу показалось, что Гэр перепутал последовательность некоторых знаков. При этом система заклинаний, которую он составил, была безупречна и очень своеобразна. Гэр – очень талантливый маг, он недаром получил звание архимага. Но, думаю, даже он сам вряд ли теперь вспомнит это великолепное заклинание.

– Постой, а о том, что он на пару с Дэйном вызвал тебя из небытия – это он вспомнит?

– Не уверен.

– Но ты, как же, общался с ними, а они не поняли, что происходит?

– Полагаю, протрезвев, они просто сочли, что в тот день допились до галлюцинаций. Брат не пытался связаться со мной, а он непременно сделал бы это, если б хоть предполагал, что я жив.

– Так получается, что твои родственники не знают, где ты?

– Думаю, нет.

– Но ты же… Сообщишь им?

Руин подошел и ласково погладил ее по волосам, по гладкому лбу.

– Чуть позже. Сперва постараюсь решить эту проблему. Так, поверь, будет лучше для всех. И безопаснее. Ни отцу, ни братьям, ни сестре моей лишние проблемы ни к чему… Ты бы ложилась. Завтра трудный день, а тебе нужно беречь себя. Ложись.

– Сейчас… А ты?

– И я тоже, – он обнял ее и мягко потянул с нее шелковый, с тончайшей вышивкой пеньюар. – Только прости меня, солнце мое… Я пока еще не в силах…

– Ничего, – шепнула она, лаская его плечи. – Ведь я в положении, и такое было испытание твоему малышу… Может, и не стоит рисковать? Ничего. Все ведь восстановится.

– Конечно. И тело, и душа… И жизнь…

Глава 11

Происшествие в метрополии не то чтобы взбесило Блюстителей Закона – их клан просто «встал на уши». Правда, привычки законников, их приверженность к порядку и здесь сыграли свою роль. Прежде чем начинать то, что можно было бы назвать «полномасштабной разборкой», законники с неизбежностью должны были затратить немало времени на исследование всех обстоятельств, и потому у Мэлокайна оказалось предостаточно времени, чтобы осуществить до конца задуманный план.

Разумеется, сперва он получил согласие патриарха. Мэрлот был первым, перед кем легла целая стопка документов, распечатанных на плохоньком принтере в убежище ликвидатора. Документы, похищенные в метрополии Блюстителей Закона, обрабатывал Энрейд Хакер, который, как оказалось, знал толк не только во взломе паролей, но и в окончательной обработке скопированных файлов.